Неточные совпадения
9-го августа, при той же ясной, но, к сожалению, чересчур жаркой погоде, завидели мы тридесятое
государство. Это были еще самые южные острова, крайние пределы, только островки и скалы Японского архипелага, носившие
европейские и свои имена. Тут были Юлия, Клара, далее Якуносима, Номосима, Ивосима, потом пошли саки: Тагасаки, Коссаки, Нагасаки. Сима значит остров, саки — мыс, или наоборот, не помню.
Германия была наиболее велика и была вершиной
европейской культуры не тогда, когда она была империей Бисмарка, а когда состояла из небольших
государств.
Если же не хочет того и сопротивляется, то отводится ей в
государстве за то как бы некоторый лишь угол, да и то под надзором, — и это повсеместно в наше время в современных
европейских землях.
В-14-х, конгресс обращает на это решение внимание всех
европейских и американских государственных людей, в надежде, что в скором будущем подобные договоры будут подписаны остальными нациями ввиду избежания впредь всех столкновений и в то же время для примера другим
государствам.
«Однако все-таки можно допустить, что обмен взглядов между заинтересованными народами поможет в известной степени международному соглашению и сделает возможным значительное уменьшение военных расходов, давящих теперь
европейские народы в ущерб разрешению социальных вопросов, необходимость которого чувствуется каждым
государством отдельно под угрозой вызвать внутреннюю войну усилиями предотвратить внешнюю.
Вот почему мы думаем, что не только о преобразовании
государства по образцу
европейских Петр в это время еще не думал, но даже и мысль «о краеугольном камне политического могущества России» была для него по крайней мере не главною побудительною причиною путешествия.
Устрялова (ч. I, стр. 317) выражается об этом таким образом: «Мудрый Алексей оставил своим преемникам
государство сильное, благоустроенное, с явным перевесом над опаснейшею соперницею, Польшею, со всеми средствами к господству над
европейским севером, уважаемое на западе, грозное на востоке и юге».
Шафиров говорит, что Петр «побужден был острым и от натуры просвещенным своим разумом и новожелательством видеть
европейские политизованные
государства, которых ни он, ни предки его, ради необыкновения в том по прежним обычаям, не видали, дабы притом, получа искусство очевидное, потом, по прикладу оных, свои пространные
государства как в политических, так и в воинских и прочих поведениях учредить мог, також и своим прикладом подданных своих к путешествию в чужие крап и восприятию добрых нравов и к обучению потребных к тому языков возбудить».
Рассмотрение этой темной стороны приводит его к заключению, что «нигде положение дел не представляло столь грустной и печальной картины, как в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных элементов своих, далеко не достигла той цели, к которой стремились все
государства европейские и которая состоит в надежной безопасности извне и внутри, в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил, в знании, искусстве, в смягчении дикой животной природы, одним словом — в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
— Монархическое Правление требует такого соединения блюстительных властей в одном человеке, для хранения порядка в разных уделах
государства — и когда Франция вышла из бурного хаоса безначалия и снова заняла место свое между
Европейскими Державами, тогда хитрый властелин ее, наученный опытностию, должен был для лучшего благоустройства установить Префектов, которые суть не что иное, как Наместники Государевы.
Не только благо нашего отечества, но и благо целого мира утверждено победами Екатерины. Давно ли еще знамя лжепророка грозило стенам Венским? Новый Магомет II мог быть новым истребителем
государств Европейских: сколь же бедственны успехи Оттоманского оружия для человечества и просвещения? Теперь варвары уже не опасны для Европы; теперь слабый Паша Виддина презирает могущество Порты!.. И сия безопасность есть дело Великой Екатерины, Которая потрясла и разрушила сей колосс ужасный.
Между тем в зале уже гремела музыка, и бал начинал оживляться; тут было всё, что есть лучшего в Петербурге: два посланника, с их заморскою свитою, составленною из людей, говорящих очень хорошо по-французски (что впрочем вовсе неудивительно) и поэтому возбуждавших глубокое участие в наших красавицах, несколько генералов и государственных людей, — один английский лорд, путешествующий из экономии и поэтому не почитающий за нужное ни говорить, ни смотреть, зато его супруга, благородная леди, принадлежавшая к классу blue stockings [синих чулок (англ.)] и некогда грозная гонительница Байрона, говорила за четверых и смотрела в четыре глаза, если считать стеклы двойного лорнета, в которых было не менее выразительности, чем в ее собственных глазах; тут было пять или шесть наших доморощенных дипломатов, путешествовавших на свой счет не далее Ревеля и утверждавших резко, что Россия
государство совершенно
европейское, и что они знают ее вдоль и поперек, потому что бывали несколько раз в Царском Селе и даже в Парголове.
— На
европейский масштаб — целое
государство!.. Да вот, не угодно ли взглянуть на эту карту… Синей чертой обведены границы моих владений…
«Понеже господин майор князь Тростенский в
европейских христианских
государствах науке воинских дел довольно обучался и у высоких потентатов при наших резидентах не малое время находился, ныне же во время преславной, богом дарованной нам над свей-ским королем виктории великую храбрость пред нашими очами показал, того ради изволь выдать за него в замужество свою внуку, и тем делом прошу поспешить. А дело то и вас всех поручаю в милость всевышнего».
Письмо это, кроме того, что несомненно указывает на зоркий и правильный взгляд светлейшего князя на внутреннюю политику русского
государства и его обширные познания в области
европейской политики, является также красноречивым доказательством его беззаветной любви к родине и неусыпной заботе о славе обожаемой им монархини.
Многочисленные и трудные занятия по управлению обширным краем и военными силами
государства не препятствовали Григорию Александровичу следить, кроме того, за ходом
европейской политики.
Устав этого ордена был прочитан самим государем, а особо изданною, на разных языках, декларацией, разосланною в разные
государства, все
европейские дворяне приглашались вступить в этот орден.
Тысячи рабочих, согнанных из разных областей
государства, трудились над созданием Екатеринослава, города, которому Потемкин в своем пылком воображении предназначил возвещать во веки веков «славу Екатерины», и он должен был, по его проекту, превзойти все величайшие
европейские города.
Европейские социал-демократы стали культурными людьми, признали такие «буржуазные» ценности, как национальность и
государство, и их конечное миросозерцание превратилось в частное дело.
Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового
государства в
европейском смысле этого слова.
— Средство —
Европейское равновесие и droit des gens, [народное право,] — говорил аббат. — Стоит одному могущественному
государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, — и оно спасет мир!
Нравственное влияние Дидро и Вольтера на Екатерину немало содействовало прекращению преследований: она едва подписала указы о возвращении раскольникам утраченных предками их гражданских прав и естественного права свободной совести, как писала уже следующие строки к фернейскому пустыннику, оратору
европейских дворов и князю философов XVIII века: «терпимость всех вер у нас законом уставлена, следовательно, гонение запрещается; правда, есть у нас такие исступленники, кои, по неимению гонения, сами себя сожигают, но если бы подобные им, находящиеся в других
государствах, делали то же, то бы сие не только что большого зла не сделало, но еще бы более доставило свету спокойствия, и Колас не был бы колесован» [«Историческая и философическая переписка императрицы Екатерины II с Вольтером».
Рушатся старые системы
государства и хозяйства, и
европейские общества вступают в эпоху, схожую с ранним средневековьем.